Какая судьба может ожидать Путина, мы поймем в ближайшие недели
Чем был мятеж Пригожина в короткой перспективе, мы узнаем в следующие две-три недели. В долгосрочной перспективе Путин, несомненно, в минусе стратегически и с долгими последствиями.
Во-первых, никто не вышел на защиту Путина самостоятельно. Ни население, ни военные, ни спецслужбы, ни полиция — никто. Соответственно — а где же его рейтинг и чего он стоит? А вот у Евгения Пригожина мы рейтинг видели. Прямо на улицах Ростова.
Указания президента, по сути, не выполнялись, он вынужден был привлекать посредников, что совсем уже позорно выглядит. Вне зависимости от того, какую реальную роль сыграл Лукашенко, ведь никто не отрицает, что какую-то играл. И судя по всему, кризис разрешали без Владимира Путина. И это при том, что главная функция Путина в России — всеобщий третейский судья, решала — утрачена. Символом он еще остался. И если реально ситуация изменилась, что будет, опять-таки, понятно в течение нескольких недель, то его очень удобно в этом качестве использовать тем, кто перехватил часть власти. Если Путин хотя бы частично не может уже принимать стратегические решения, как раньше было, то он очень удобен. Лучшего варианта вообще не придумаешь. Так же, собственно, как сам Путин всегда оставлял вокруг себя всех сбитых летчиков, всех, кто потерял, как например Дмитрий Медведев, перспективы когда-либо самостоятельно взять власть.
Что выиграл Пригожин?
Пока сохранил жизнь, и это уже немало. Сохранил бизнес. Пока опять-таки. Потерял большую часть ЧВК Вагнер, которая в зоне боевых действий остается. Сохранит, видимо, от нее очень небольшой кусок в основном за пределами России. Дальше все зависит от того, кто ему давал гарантии, какие были гарантии. Если это честное слово Владимира Путина, то на месте Евгения Пригожина стоит заказывать себе памятник. А если это не честное слово Владимира Путина, а более сложная какая-то система гарантий, и в том числе не от Путина, а от каких-то других российских силовиков, то тогда, возможно, что у него есть все перспективы продолжить работу. Тот же Лукашенко давно и настойчиво работает в Африке. Те же самые перепродажи оружия, поставка удобрений из Беларуси в совершенно огромных количествах.
То есть, у Пригожина может случиться карьера условного председателя торгово-промышленной комиссии Белорусско-Южно-Африканской. Старший консультант председателя Совета лидеров африканских государств. Если это случится, то значит ему разрешено уйти, спасти свою задницу где-то за пределами России. Это отчасти похоже на то, что было с (с экс-главой Роскосмоса) Дмитрием Рогозиным в свое время, когда вначале у него отобрали партию, а потом его отправили представителем России при НАТО. Он затем вернулся. Но разница в том, что тут непонятно, кто решение по Пригожину принимал, и кто ему может потом разрешить возвращаться. А, может быть, он рассчитывает, что настолько сейчас все нестабильно, что, посидев несколько месяцев в Беларуси, можно будет спокойно вернуться, потому что все забудут.
Очевидно, что многое потерял Сергей Шойгу: как бы события не развивались, даже слухи о том, что он арестован или отправлен в отставку, это уже для человека его ранга плохо. Непонятно, как это для главы Генштаба Валерия Герасимова, который по-прежнему нигде не появляется и вообще неизвестно, существует ли он где-то, кроме доктрины Герасимова. Точно это очень выгодно для Алексея Дюмина, губернатора Тульской области и бывшего путинского охранника, про которого до этого ходили слухи, что он ждет большое назначение, теперь пошли слухи, что он ждет конкретное назначение министром обороны.
Такое ощущение, что Дюмин — это министр обороны от какой-то широкой коалиции силовиков и вообще людей во власти, которая как минимум помогла, а может быть и самостоятельно разрулила этот кризис. В эту коалицию, входят, в первую очередь, силовики, потому что именно они могли обеспечить такой почти беспрепятственный марш Пригожина на Москву. С одной стороны, в таком непротивлении мы видим слабость государства, ведь ни войска, ни полиция не действовали по уставу и в соответствии с присягой. Им же по закону не нужна никакая команда ни от Путина, ни от кого-то еще. Начался вооруженный мятеж, они его подавляют. Так было бы в нормальной стране. Но в России давно действует исключительно ручное управление, и они все ждали, пока Путин что-то заявит, да и потом ничего не делали в реальности. Тут вопрос в том, кто собой сейчас являет вот эту фикцию государства. До этого был человек-институт Владимир Путин. После кризиса с Пригожиным мы не знаем, кто этим занимается.
Кто заговорщики? Можно попробовать вычислить это косвенно. Мы видели, что Федеральная служба безопасности РФ все же участвовала в действиях против Пригожина, хотя бы частично. Проводила какие-то обыски, возбудила уголовное дело и так далее. Значит, наверное, ФСБ мы можем, более или менее, исключить. Мы ничего не видели по поводу ФСО (Федеральная служба охраны РФ), но ФСО теоретически и не должна была себя проявить. Мы увидели полное отсутствие Министерство чрезвычайных ситуаций РФ, которое в России тоже давно уже частично силовое ведомство, еще с тех времен, когда им сам Шойгу руководил при Ельцине. Это была альтернативная армия на случай бунтов внутри армии.
Ничего практически не делала Росгвардия и Виктор Золотов. Связанный с Виктором Золотовым Рамзан Кадыров заявил, что он все это ликвидирует, но чеченцы так никуда и не доехали. Соответственно, вот эти два субъекта могут как-то в этом быть задействованы. Ходят настойчивые слухи, что это в том числе Николай Патрушев, секретарь Совета безопасности, но при этом у Николая Патрушева в момент, когда происходят такие события, нет полномочия отправлять куда-то войска. Поэтому он может быть каким-то переговорщиком, но обеспечивать техническую часть он точно не мог.
МВД не делало ничего, и со стороны министра Колокольцева не было ни одного заявления. При этом он член команды непонятно кого, потому что до этого он работал на Сергея Семеновича Собянина, возможно с ним сохраняется связь. А Собянин действовал очень спокойно, бодро и уверенно, так, как будто вообще ничего серьезного не происходит. Разве что объявил выходной день. Вот эти два десятка мешков с песком и три десятка пулеметов — это не то, чем останавливают колонну, когда на прицепах пушки и танки. Поэтому, я думаю, что Собянин очень легко в этот список попадает.
Можно, наверное, вычеркнуть тех, кто спешно улетели. Вырисовывается такая довольно странная картинка, но на самом деле не очень, потому что в этой картинке получается улетел владелец и президент управляющей компании Интеррос Дмитрий Потанин, который относительно дружественный с Шойгу, Ротенберги как самые путинские и заместитель председателя правительства Российской Федерации Денис Мантуров как чемезовский.
Какая судьба может ожидать Путина, учитывая разные версии произошедшего? Вопрос в том — он сейчас самостоятельная фигура или нет. Если его изолировали на Валдае, поменяли личную охрану — это одна ситуация. Если нет — то другая. Все это мы поймем в ближайшие недели. Если он остается самостоятельным, даже потеряв часть влияния, он попытается его вернуть. В момент, когда пригожинцы стояли в 200 км от Москвы и теоретически могли въехать и кого-нибудь успеть расстрелять, наверное, Путин мог согласиться на что угодно. На преемника, на триумвират, на директорию. Но понятно же, что как только он оказывается снова в своем кабинете в окружении своей охраны, то он пытается вернуть себе все рычаги управления.
Любая замена Путина на кого угодно — это окно возможностей, в том числе для попытки, если не закончить войну, как-то это все потихоньку начать сворачивать, начать какие-то переговоры, начать консультации с Западом, свалить все на Путина, что очень важно, пока их всех не загнали под ордера Международного уголовного трибунала, который гораздо труднее будет отменять, чем санкции. Санкции, как мы по маме Пригожина видели, при определенном желании снимаются на раз. Соответственно, для них это потенциальное окно возможностей для того, чтобы сохранить власть, сохранить все заработанное, украденное, в том числе в Украине, и при этом постепенно пытаться выползти из сложившейся ситуации. А для Украины это тоже, в принципе, возможность, потому что любая дестабилизация, вот даже та, которая была, когда пригожинцы мешали, как минимум, работе штаба в Ростове, это уже позитив, потому что отсутствует координация между разными частями российской оккупационной армии.
Минус состоит в том, что, как мы увидели, Путин был не только единственным легитимным институтом для самой России, но Путин сегодня — единственный легитимный держатель российского ядерного оружия. И передача этого оружия в другие руки, даже при том, что сам Путин грозит его регулярно применить, она всех очень пугает за пределами России, не только западных союзников, но и Китай. С Путиным Китаю Россия более-менее понятна, а если происходит какая-то дестабилизация — нет.
Губернаторы получили сигнал достаточно простой, что федеральный центр не будет их защищать, как это было в Ростовской и Воронежской областях. Кроме Путина никаких сил нет, да и с Путиным непонятно, сила ли это теперь. Что самостоятельная игра не запрещена, если ты в состоянии максимально резко повысить ставки. И что надо иметь свои вооруженные формирования, если ты хочешь гарантировать свою собственную безопасность на случай даже чужого мятежа. Потому что иначе выяснится, что тебе некем перекрывать центральные дороги, потому что у сотрудников Росгвардии и полиции наступает паралич воли.
Я думаю, что губернаторы, пользуясь ситуацией относительно безденежья и бардака, будут пытаться, как в начале 90-х, перехватывать финансирование и даже государственные деньги выдавать сами силовикам, тем самым формируя своих силовиков. Вот это наиболее вероятный вариант. Если у них нет какого-то бокового бизнеса, который можно активно на это пустить, то денег, достаточных, чтобы содержать частную армию, у многих губернаторов просто нет. Скорее всего, госбюджет многого не досчитается от регионов.
Мятеж Пригожина серьезно опять ослабит поддержку войны в обществе, потому что без внутреннего мотора, который несколько раз уже старался перезапускать Кремль, не будет ощущения всеобщей поддержки. А это очень важно, потому что, если нет ощущения всеобщей поддержки, тут же сразу начинают вылезать люди, которые, в принципе, против войны, с пассивной довольна позицией. Они являются в реальности скорее мейнстримом в российском обществе, но в публичном пространстве почти не видны.
Общество должно сейчас вернуться в состояние довоенной атомизации. То есть, оно только-только активно структурировалось и постепенно эти фланги, за и против войны, с двух сторон нарастали, особенно военный. Потом начал нарастать антивоенный фланг, начиная с мобилизации и дальше. А тут теперь получается, что антивоенный вообще ничего не смог, да и провоенный проиграл.
Международная реакция на попытку мятежа будет разнообразная. Всех очень взволновало ядерное оружие. Это то, над чем они дальше будут работать и что они дальше будут обдумывать. Для некоторых из них на второй план уйдет сейчас даже война в Украине. Главное спасти мир от ядерной катастрофы, а не разбираться в этих странах и войнах.
Другая группа — профессиональные политики. Для них, конечно, заявление о том, что необходимо поддержать Пригожина, абсолютно неприемлемое. Но поскольку оно не первое, то, возможно, это забудется постепенно и будет вспоминаться от силы от случая к случаю. По крайней мере, они будут понимать, что они имеют дело с людьми, которые так же, как и Владимир Путин, могут рассуждать весьма и весьма цинично. И разговор на языке ценностей с этими людьми не всегда проходит. Что касается самой России, то у них будет ощущение, что там разговаривать стало совсем не с кем.
