Как показывает история, поражение России в международных войнах, включая русско-японскую войну 1904−1905 годов, Первую мировую войну и интервенцию в Афганистан в 1979—1989 годах, приводило к внутренним потрясениям, которые в конечном итоге заканчивались сменой режима. Неспровоцированное нападение президента России Владимира Путина на Украину вызывает страхи по поводу вероятного повторения истории, но на этот раз уже с ядерной угрозой, которая намного превосходит угрозу, возникшую после развала СССР.
Перспективы пугающие. Если фиаско в Украине уничтожит легитимность Путина в России, каким образом США (и мир в целом) должны будут реагировать на риск «пропажи ядерных бомб» или на угрозу мести лидера, решившего перед падением нажать на ядерную кнопку?
Ясного ответа нет, но можно найти потенциальный путь вперед в неожиданном источнике — в итоговом докладе Госдепартамента США об уроках Афганистана. В рассекреченной версии этого доклада, опубликованной в июне, содержатся размышления над уроками неудачного завершения военной миссии США в этой стране и предлагаются рекомендации по улучшению антикризисного планирования.
Во время внутренних раздоров всегда появляется призрак угрозы, что ядерное оружие может попасть не в те руки. Во время дезинтеграции Советского Союза тогдашний госсекретарь США Джеймс Бейкер, помня об угрозе межреспубликанских конфликтов, опасался, что СССР может превратиться в «Югославию с ядерными ракетами».
И действительно, в 1990 году диссиденты попытались захватить ядерное оружие в окрестностях Баку. А спустя год, когда провалившийся госпереворот с целью свержения Михаила Горбачева исключил советского лидера из цепочки ядерного командования, контроль над оружием перешел к военному персоналу, связанному с путчистами. Впрочем, подобные риски не являются уникально российскими: в периоды внутренних беспорядков попытки получить контроль над ядерным оружием предпринимались во французском Алжире, в Китае и Пакистане.
Ни одна из этих попыток не была успешной, что объяснялось сочетанием целого ряда факторов (от эффективной защиты до сдержанности различных противников). И поэтому можно сделать вывод, что будущий политический хаос в России не обязательно поставит под угрозу безопасность крупнейшего в мире ядерного арсенала. Более того, в последнем «Обзоре ядерной политики», опубликованном министерством обороны США в 2022 году, эта тема вообще не упоминается, равно как и в «Ежегодной оценке угроз разведывательным сообществом США», опубликованной в феврале 2023 года.
Однако провалившийся июньский мятеж «Группы Вагнера» возродил страхи по поводу уязвимости российских арсеналов. Как предполагается, наемники покойного Евгения Пригожина приблизились к ядерному объекту Воронеж-45. Когда вскоре после этого мятежа госсекретаря США Энтони Блинкена спросили, готовы ли США к падению путинского правительства, и насколько надежна охрана ядерных арсеналов России, тот ответил: «Мы всегда готовимся ко всем непредвиденным ситуациям. Что же касается происходящего в России, то это внутреннее дело россиян, которое им самим решать».
Оставляя в стороне туманность выражения «все непредвиденные ситуации», давайте рассмотрим три сценария, которые могут привести к ядерному конфликту:
1. Дворцовый переворот.
2. Вооруженный захват базы с ядерным оружием.
3. Ядерный суицид.
Первый сценарий вызывает наименьшую озабоченность. Если высшие военные офицеры или службы безопасности России лишат Путина власти и получат контроль над стратегическим и тактическим оружием, ядерный статус-кво, скорее всего, сохранится. Впрочем, любые внутренние раздоры могут увеличить страхи по поводу возможных намерений, а также по поводу командования и контроля.
Шансы, что некие деятели без надлежащих полномочий (будь это вышедшие из-под контроля военные подразделения, частные армии или недовольные представители этнических меньшинств) захватят неповрежденные ядерные бомбы и детонируют их, чрезвычайно малы, но не равны нулю. Для этого им придется прорвать много уровней безопасности, начиная с сил обороны на ядерных объектах.
Кроме того, большинство видов тактического ядерного оружия (важным исключением являются гравитационные бомбы) находятся в разобранном состоянии, и у них есть цифровые замки, предотвращающие детонацию. Наконец, хотя такое оружие можно доставлять самолетами, грузовиками или кораблями, их монтаж для доставки ракетами возможен лишь при участии департамента российского министерства обороны, управляющего ядерным арсеналом страны. Однако в случае, если эти проблемы с координацией будут преодолены, последствия могут быть катастрофическими.
Впрочем, наибольшую тревогу вызывает сценарий путинской «Гибели богов» («Götterdämmerung»). Уже много лет Путин постоянно сожалеет о развале СССР и даже назвал это событие «величайшей геополитической катастрофой ХХ века». Он настаивает, что Украина — это часть российской «родины». Если Кремль столкнется с поражением в Украине или с серьезными беспорядками внутри страны, то будет ли Путин и его окружение просто сидеть, смирившись с провалом, или же они решат отомстить Западу, в том числе путем ядерного возмездия?
Кто-то может возразить, что подобные сценарии больше подходят для кино, чем для политики. Но ХХI веке уже случился целый ряд ранее невообразимых кризисов: теракты 11 сентября, Арабская весна, подъем ИГИЛ, возвращение в Европу траншейных войн в стиле Первой мировой войны, а совсем недавно — нападение ХАМАС на Израиль. На этом фоне потенциальная ядерная угроза со стороны России уже не выглядит чем-то совершенно невероятным.
Главная проблема заключается в отсутствии политических инструментов для смягчения ядерных рисков, которые возникают из-за внутренних потрясений в другой стране. На этом направлении у Америки был один успех, хотя речь шла об оружии массового поражения в более широком смысле: ликвидация — с помощью военного запугивания — почти всего химического оружия в Сирии в 2013 году. Этот подход сработал, потому что у правительства Сирии не было возможности нанести удар возмездия, а Кремль не хотел бросать вызов Америке в интересах своего союзника. Однако сегодня вполне можно себе представить, как раненая Россия нажимает на ядерный курок в ситуации, когда Америка выступает с военной угрозой.
Именно поэтому американским властям нужно начинать с нуля. И очень удачно, что доклад Госдепартамента о хаотичном выводе войск из Афганистана содержит рекомендации по улучшению антикризисного планирования. Доклад призывает создать «оснащенную команду потенциального противника („красная команда“), которая будет бросать вызов принятым политическим допущениям, особенно тем, которые влияют на антикризисное планирование». Кроме того, он призывает гарантировать, что «высокопоставленные официальные лица слышат максимально широкий спектр мнений, включая те, которые противоречат принятым допущениям или ставят под сомнение мудрость ключевых политических решений». Для развития мышечной памяти становится императивом участие президента в подготовительной деятельности (например, симуляционных учениях). Кроме того, чтобы предотвратить господство группового мышления, опытные внешние эксперты, включая представителей НАТО, обязательно должны участвовать в подготовке к худшим сценариям будущего.
Было бы наивно надеяться, что российское правительство или американская дипломатия смогут предотвратить ядерную войну в случае серьезной угрозы для политического выживания Путина. Риск, что кульминацией неприятностей России в Украине может стать ядерный нигилизм, требует проведения Америкой не меньшего, чем системная ревизия вариантов действий.
