22 июня президент Украины Владимир Зеленский сообщил, что получил информацию о подготовке российскими войсками сценария с терактом на Запорожской АЭС с выбросом радиации. Он не уточнил деталей; впрочем, в ГУР МО говорили, что россияне заминировали пруд-охладитель станции. Кроме того, после 6 июня 2023 года, когда российские военные взорвали Каховскую ГЭС, уменьшилось поступление воды для охлаждения реакторов.
Можно рассматривать несколько сценариев. Один из них — будет отключено охлаждение пятого энергоблока. Насколько известно из новостей, пять энергоблоков — первый, второй, третий, четвертый и шестой — переведены в холодный останов еще в сентябре. То есть топливо там довольно холодное. И несмотря на то, что его все равно нужно охлаждать и должна быть циркуляция воды в реакторах, это не столь критичная ситуация. То есть время на то, чтобы произвести определенные действия, есть.
А пятый реактор находится в горячем останове.
Это такое состояние, когда операторы могут несколькими движениями перевести его в активную фазу, то есть в генерацию. В такой ситуации температура топлива высокая, давление в самом реакторе высокое, и его нужно постоянно охлаждать. Если этого не делать, то может произойти расплавление активной зоны и взрыв. То есть фактически то же самое, чего мы боялись и ожидали в течение всего периода оккупации ЗАЭС.
Что такое охлаждение? Есть несколько контуров. Последний нерадиоактивный водный контур берет воду из пруда-охладителя ЗАЭС. Если уровень воды в пруду-охладителе упадет ниже водозабора станции, не будет просто воды для того, чтобы охлаждать реактор. Энергоатом сейчас поддерживает стабильный уровень воды в пруду-охладителе. Есть заслонка между Каховским водохранилищем и прудом-охладителем, и она сейчас закрыта. Если эту заслонку заминировали и если ее взорвать, вода вытечет, уровень упадет ниже водозабора, и произойдет все то, о чем мы говорили.
Второй сценарий заключается в том, что возможно заминировать реакторы или хранилища ядерного топлива. Для того, чтобы взорвать то или другое, нужно очень много взрывчатки, огромное количество, потому что, например, контейнеры, которые защищают реакторы, могут выдерживать пять атмосфер. То есть это очень плотные и толстые здания из бетона, несколько метров в толщину. Теоретически они должны выдерживать определенные аварийные ситуации в реакторе. Поэтому взорвать реактор напрямую очень сложно. Это не значит, что невозможно, но это очень непросто.
С другой стороны, есть хранилище отработанного ядерного топлива. Там отработанные топливные таблетки хранятся на шести уровнях защиты, в бетонном хранилище. Но если поставить себе такую цель, то, в принципе, возможно нарушить целостность этих шести оболочек, и тогда возможен выход радиации наружу.
Это два основных сценария. При одном будет авария, подобная Фукусиме, то есть тепловой взрыв, в зависимости от того, куда подует ветер, туда и понесет радионуклиды. Это именно то, о чем говорил Зеленский — что радиация не знает границ. Если будет дуть ветер на Россию, то все это понесет на Россию.
А другой сценарий — когда не будет взрыва реактора, а утечка радиоактивных веществ загрязнит Днепр. Раньше, когда была Каховская дамба, все эти радионуклиды преимущественно осели бы в мертвой воде Каховской ГЭС, в мертвом слое воды, внизу возле дамбы. Многие чернобыльские нуклиды, кстати, осели в дамбе Киевского моря, что выше Киева. Но уже Каховской дамбы нет, и если произойдет утечка радиоактивных веществ, будет загрязнена определенная территория берегов возле Днепра, но в основном все выйдет в Черное море. И тогда во всех странах бассейна Черного моря — это Россия, Турция, Молдова, Болгария — будут радионуклиды ЗАЭС.
Но хорошая история в том, что река Припять, которая протекает по Чернобыльской зоне отчуждения, сейчас чистая. То есть илы, которые отложились 37 лет назад, до сих пор радиоактивные, но сверху отложились чистые илы, потому что вода поступает с чистой территории. И в принципе, теоретически воду из реки Припять можно пить, купаться там также безопасно.
Нельзя не учитывать эту вероятную опасность, потому что это была бы огромная техногенная авария, катастрофа чрезвычайного масштаба, но у нас есть пространство для оптимизма.
